|
|
|
Реклама
|
Маленький герой - шмель 
С чувством уважения я загляделся на этого маленького героя, до последнего дыхания выполняющего свой долг. В памяти невольно вспомнились когда-то очень давно прочтенные мужественные слова из сочинения Амиеля: "Что делать, когда нее нас оставляет: здоровье, радость, привязанность свежесть чувств, память, способность к труду, когда нам кажется, что солнце холодеет, а жизнь как будто теряет все свои прелести? Как быть, когда нет никакой надежды? Одурманиваться или каменеть? Ответ всегда один - исполнение долга". Таков и наш шмель. Шмель полакомился нектаром, потом запасся им в свой зобик, усиленно завибрировал крыльями, помогая ими своему старенькому телу, забрался на куст чингиля, оттуда ринулся в полет, набрал высоту и исчез. Я с восхищением смотрел на беззаветного труженика, все силы которого и жизнь принадлежали его маленькому обществу. Теперь, кажется, больше нет ничего интересного у родничка и можно продолжать путь. Я люблю горы Богуты за их суровый, пустынный облик, полное безлюдье, тишину и покой. Но пора взбираться на Богуты. Крутой подъем - и ручеек остается далеко внизу. Справа - Большие Богуты, впереди - холмистое высокогорье, слева -Малые Богуты. Я съезжаю с дороги, спускаюсь на острый хребтик и останавливаю машину. Отсюда открывается величественная картина просторов пустыни. Вся северная часть горизонта занята синими горами Чулак-Тау. В бинокль хорошо различимы знакомые ущелья Караспэ, Иргизень, Чулак-Джигде, Тайгак, Кзылаус, Унгуркура, Челбыр, Талды-Сай. Видны едва заметные черные пятнышки громадных курганов Бешатыр. Дальше к востоку идут синие горы Алтын-Эмель, увенчанные высокой вершиной горы Матай, Еще дальше к востоку простирается хребет Кояндытау, а за ним - снеговые вершины величественного хребта Джунгарского Алатау. Ниже цепи гор Чулак-Тау и Алтын-Эмель проглядывают сквозь дымку далей Малый и Большой Калканы с Поющим барханом между ними. Под ними едва заметная белая полоска реки Или. У подножия гор Богуты лежат голые красные, желтые, оранжевые горы Это все те же остатки позднетретичных озерных отложений. Рядом с хребтом на лёссовой почве - причудливый овраг из глубоких каналов, колодцев, рытвин. Местами высверленные водой колодцы уходят в землю и, проточив под нею каналы, открываются ниже узкими пещерами. Над оврагом - заросли чингиля. Их заняла веселая компания черногрудых воробьев. Неумолчный гам и писк кажутся необычными в окружении этой суровой пустыни. Большой пологий ровный склон лёссового холма покрыт множеством равномерно по нему разбросанных зеленых, резко очерченных пятен. Что бы это могло значить? Я перебираюсь через овраг. Пятна оказываются пышными куртинками полыни. Они выросли на месте колонии рыжехвостой песчанки. Грызуны изрешетили землю норами, и по ним в плотную лёссовую почву проникла весенняя вода. Здесь, на пологом склоне, ей негде, кроме этих нор, задержаться. Потом тепло и влага дали жизнь растениям. Рыжехвостая песчанка широко распространена в пустынях Семиречья. Зоологи считают ее врагом пастбищ за то, что она якобы уничтожает растительность вблизи своих колоний. Но никто не подумал, что этот «вредитель», оказывается, может быть и полезным. Год за годом маленькие и неуемные в своих строительных делах грызуны делают почву скважистой. способствуют проникновению в нее воздуха и влаги, изменяют ее структуру и удобряют ее органическими веществами. И вот налицо результат: на месте каждой колонии пастбище обогащено растениями. |
Реклама
"> |