В мой кабинет зашла секретарша Замира с телефонограммой из Минсельхоза:
«алимову белецкому шофёр мумин рустамов заболел сердцем прошу санавиацию в бесбулак у его газа полетел мотор нужна замена земский».
У нас договоренность с Минсельхозом. Не можем добиться своих радиостанций, поэтому важные сообщения начальники отрядов посылают через метеостанции, которые в пустыне. Ну а Министерство перезванивает нам.
Вот те раз! Что там стряслось с Мумином? Илья зря паниковать не станет. Видно, укатали Сивку крутые горки! Нужно выручать.
Санавиация – в ведоме Минздрава. Звоню Шарипу Хамидовичу. Он, слава богу, на месте. Сообщаю нашу просьбу. Камилов без долгих разговоров дает соответствующее распоряжение. Вот оперативность!
Для пополнения информации о наших консультантах звоню со Станции в Отделение. Пока Рузаев еще не подъехал. Ждут с часу на час.
В лаборатории Оксаны Васильевны тоже ничего нового. Наши уже уехали, прихватив порцию анализов. Девчонка чувствует себя неплохо, лечение её продолжается по схеме. Выявлены тридцать общавшихся с ней на стоянке, в поликлинике, шофёр попутки, на которой они с мамашей приехали в медсанчасть.
Все здоровы. За ними наблюдают.
Ладно. Нужно делами заниматься. Сегодня направлю два ГАЗ-63 за Западным отрядом, там уже с месяц ничего не выделяют от грызунов. Командирую лаборанта
Ивана Николаевича на замену Аллы Павловны. Всё равно туда «Газик» вместо Муминовского посылать. Отравлю шофёра Сашу с механиком гаража.
К концу рабочего дня созвонился с Санавиацией. Да, Мумина привезли, поместили в Городскую Терапию, состояние средней тяжести.
Я туда.
Мумин, слава богу, не в реанимации, а в общей палате. Бледный, но живой, даже улыбается смущённо. «Вы уж извините меня, Егор Нафталович, что я вас всех так подвёл!» «Да что ты, что ты, дорогой! Лучше расскажи, что у тебя случилось»
«Да чего. Как я вас проводил, заехал ещё в рабочую столовку. Потом потихоньку поехал. Это уже где-то около двух было. Еду спокойно, по нашей колее. Километров сорок уже проехал, радуюсь: через час дома буду. Вдруг «Газик» - тыр-тыр-тыр. Мотор застучал. Это как? Я же за машиной слежу, вы же знаете! Наверное, чего-нибудь плохое делал, Аллах меня наказал! Вы уж извините меня, что я так всех подвел!» «Да полно тебе, Мумин-ака! Чего дальше-то?»
«Чего дальше. Дальше ехать нельзя. Помощи ждать тоже нечего. Кто по этой дороге поедет? Оставил машину. Пошёл ногами. До Бесбулака ещё двадцать километров. Жарища. Взял с собой фляжку литровую. Немного волосы под тюбетейкой смочил, чтобы прохладу сделать. И айда. Маленько прошёл, вдруг сандаль порвался. Старые они у меня. В машине-то ничего, а по пескам… Ну, в общем, семь часов я шагал. Где присяду, отдохну чуть-чуть и опять. Ноги уже стали отваливаться. Сердце тоже начало стучать. А чего делать? Лечь да помирать?
Ну, в общем, кое-как, уже стемнело, до Бесбулака добрался. Сразу к Марксу. Максуд-ака удивился, расспросил. Чай дал. Прослушал сердце, отвел в свою больницу. Лекарства всякие дал, капельницу сделал. Всю ночь со мной возился..Утром Илью Абрамовича привёз. Померили давление, сказали: скачет. Опять таблетки дали. Максуд-ака организовал совхозных ребят с грузовой, они «Газик» наш притащили на буксире. А потом самолёт прилетел с врачом. Я хотел в отряде остаться, полежу немного и отойду. А они сказали, что нужно в хорошую больницу лечь.
Вы уж извините, что я вас всех так подвёл!...»
«Ну перестань, ради бога! Ты – молодец. В нашем возрасте двадцать километров по жаре протопать! Значит крепкий! Немного здесь полежишь, а потом в отпуск, ты же больше года не отдыхал».
К вечеру звонок из Отделения: материал привезли, им занимается врач Алтынов. Пока ничего важного нет.
Следующий день такой же толдошной. С утра опять позвонил по «объектам», там всё то же.
В обед звонок из Минздрава. Трубка вялым голоском шариповской Гули требует, чтобы я срочно приехал к шефу.
Захожу с благодарностью за оказанную помощь.
Шарип Хамидович сидит серый с зеленоватым оттенком. В голосе - чугун. «Вы знаете, что у вас в Торткудуке чума? Мне об этом Министр сейчас сообщил, а ему из нашего Совмина срочный запрос! От Зампреда товарищ Хаббибовой! Это как? Кто кому обязан докладывать? Откуда знает Совмин? Объясните, если, конечно, вам не трудно». Голос начинает приобретать стальной отблеск.
«Шарип Хамидович! Я только сегодня утром звонил в Отделение и Торкудук. Там лабораторно пока всё тихо. Девочку лечат, ей уже получше. Контактировавшие с ней под наблюдением. Откуда такая информация, не знаю. Мы-то уж точно Совмин не оповещали. Это не наш объект» «Так вы гарантируете, что это не чума?» « Ну, Шарип Хамидович! Вы же понимаете, что нужен полноценный лабораторный анализ, тем более, клиническая картина…, эпидемиология…» « И сколько вам ещё нужно для вашего полноценного анализа?» Знаю ведь, что он это знает! Просто кобенится. Кидаюсь под дамасский клинок его взора. «У девчонки только самое начало заболевания. Здесь бактериологически подтвердить не так-то просто, иногда нужна неделя…» « Ну конечно! И товарищ Хаббибова будет сидеть и ждать, когда вы соизволите!».
Булат во взгляде облился анчарным ядом. Дескать, знал бы, так ещё в том студенческом тараканье турнул бы меня из института!
В трубку министра: «Сераджиддин Сафарович, я уточнил: диагноз чумы не подтверждён. Просто было подозрение». В ответ какое-то бульканье. «Хорошо, Сераджиддин Сафарович, сейчас сам позвоню товарищ Хаббибовой».
По белому телефону с гербом: «Ассалому алайкум, Насиба Абдуллаевна! Камилов из Минздрава беспокоит. Мы уточнили, тот нехороший диагноз не подтвердился. Просто был вызов к подозрительному больному, это наша обязанность, уже несколько таких вызовов было, но пока всё благополучно. Извините за недоразумение».
Ко мне: «Говорите, часть анализов в вашем Отделении? Так чего сидим? Я на вашем месте ещё позавчера бы там в лаборатории их встречал.
Гуля! Разыщи наших Главных – эпидемиолога, инфекциониста. Вылетаем Санавиацией в Торткудук. Соедини с Облздравотделом, пусть там тоже подготовят консультанта-инфекциониста»
В голосе уже охотничьи нотки.
Наших отделенческих бактериологов, ни Рузаева, ни Алтынова, не надо учить, как выделять чуму. Через их руки прошли сотни культур. Но в чём-то Батя прав. Уел-таки!
Созвонился с Хакимом Масудовичем, он с Комиссией в ближайшем районе. Передал наш разговор с Камиловым.
Хаким: «Ну Батя даёт! Я тогда сейчас же возвращаюсь на Станцию. Закажите наш АН, деньги ещё там есть. Я должен тоже в Торткудуке быть, а то Камилов потом жизни нам не даст. Кстати, что в лабораториях нового?»
«Да пока всё то же»
«Ну, тогда давайте в Отделение. Сами посмотрите чего как. Раз уж такой шум поднят».
Заскочить домой, прихватить свой походный баульчик со сменой бельишка, несессером, фотоаппаратом. Недолго длились наши семейные радости!
До рейса - около двух часов. Успею с билетом. В приобретении его уверен: у меня командировочное удостоверение с красной полосой: «срочно, противоэпидемическое задание». В аэропортовских кассах это знают. Пропускают без очереди. Если даже все места закуплены, снимают с рейса какого-нибудь бедолагу, найдя в его облике или в поведении что-нибудь несоответствующее.
Секретарша Замира соединяется с Отделением, чтобы встретили Высокое Начальство. Лететь-то всего сорок пять минут. В комфорте. Стюардессы кисленькие конфетки и газировку раздают при взлёте.
Пора, пора, рога трубят!
