Степная столица тлеет под карабкающимся к полудню солнцем.
Такая же глинистая серость, как и в других овцеводческих поселках. Несколько извилистых улиц с плохоньким асфальтом, местами переметенным струйками песка. Саманные домишки, прилепленные друг к другу, с непременными юртами. Поселок электрифицирован, о чем свидетельствуют разномастные деревянные столбы, частью прямые, частью покосившиеся, с подпорками, а то и из двух скрученных проволокой половинок. На неровных линейках проводов натуральным мажором несколько сизаков. Людей на улицах не видать, что им в такую жарищу на вольном воздухе делать?
Районная больница за забором - крупноячеистой металлической сеткой, кое-где провисшей и разорванной. Одноэтажные длинные здания двадцати-тридцатилетней постройки: терапия с хирургией, роддом, инфекционное отделение. Побелены совсем недавно, видать, в связи с «эпидемиологической обстановкой». Чтобы наезжающее начальство узрело, как местные власти уважают медицину!
Возле врачебного корпуса с косовато начертанной от руки табличкой «МЕДШТАБ» Торкудукская «Волга» под красным крестом. Значит, Молотова раньше нас успела! Ее голос слышен из-за неплотно прикрытой двери зала. То ли заседание штаба, то ли общее собрание медперсонала. Подождем во дворе.
Через четверть часа выходят, кто в халатах, кто просто в пижамах. На головах девственной части фельдшериц и санитарок традиционные красные косынки. Как маки на снегу. Все «озадаченные» деловито расходятся по рабочим местам.
Кира Алексеевна и Хаким Масудович еще за столом, застеленным ради параду зеленым сукном, местами пестреющим чернильными пятнами.
«Как там у вас дела?» «Да лечим и, кажется, успешно. Выставили жележнодорожную зоогруппу для отлова окрестных грызунов и блох. Завтра подключим к ней зоогруппу Земского».
«А знаете, что у нас еще один случай?» «???» «И опять в Торткудуке, и снова семилетняя девочка!» «???» «На этот раз – горожанка. Ее мамаша вместе с Мариной (имя девочки) на прошлой неделе выезжала на собственной машине отдыхать на озерко возле артезианской скважины. Километров за десять от Торткудука. Это место обычного отдыха горожан. Правда, Иванов запретил устраивать пикники за пределами города, ну да ведь за каждым не усмотришь! Короче, девчонку там покусали блохи. Видно по следам укусов на ноге. Через три дня – высокая температура, сильные боли в левом паху. Мамочка встревожилась, доставила дочку в инфекционное отделение Медсанчасти. Ее осмотрел Зубов. Не сомневается, что это типичная бубонная чума» «И бубон выражен?» «Ну, он только в начале развития. Плотная, страшно болезненная лимфатическая железа, краснота, отек. Температура под сорок. Ребенок заторможен, плохо спит. Проблемы с сердечком. В общем, состояние тяжелое. Слава богу, вовремя всполошились. Зубов с местным инфекционистом не отходят от Маринки»
«Да уж! Чего тут скажешь? А как Гуля?» «Та - ничего, идет на поправку. Температура нормальная, бубон начинает рассасываться, боли почти нет».
«Вот еще подарочек Камилову! Как он теперь после этого?»
«Мы, конечно, его известили. Он тут же примчался. Чувствуется, что растерян. Я при нем позвонила самому Пугасову.
Он же Главный государственный санврач Союза все-таки! Мой доклад воспринял спокойно. Недавно из Вьетнама возвратился. Там чумные эпидемии не кончаются. В шестидесятые-семидесятые годы переболело около тридцати тысяч человек. В прошлом и этом году - около двухсот. И это только зарегистритрованных! Из медиков в основном американцы по линии Всемирной Организации Здравоохранения. Есть и наши консультанты. Рассказывает, что большая сложность в том, что основной источник инфекции - разные виды крыс, которых там видимо-невидимо. Некоторые из них являются «сырьем стратегического питания». Короче, население их лопает за милую душу! Так что наши с вами три случая это еще не проблема для нашего-то здравоохранения. Даже похвалил за оперативность! Ну, Камилов несколько успокоился, рассчитывает на поддержку нашего Управления. К тому же, это ведь «не его контингент». Ивановский. Медсанчасть прохлопала, Медсанчасть выявила, Медсанчасть лечит.
Кстати, Пугасов обещает упростить наш протвочумный режим. Там, во Вьетнаме
врачи с бубонными больными вообще чуть ли не без халатов работают. Так что будем готовить новую инструкцию.
Ну а мы с вами, вроде, хотели взглянуть на место возможного противочумного отделения?»
Проезжаем мимо «нового города»: микрорайона Райцентра, застроенного одноэтажными коттеджами из серого селикатного кирпича. Возле некорых из них, однако, юрты. Но парадные: серые и белые. Ровненькие прямые улочки. Стандартные бетонные электростолбы с лампами дневного света на изогнутых шейках. Здесь живет районная элита. Вон двухэтажные здания Райкома Партии и Райисполкома. Двухэтажное же здание Универмага.
В полукилометре от новостройки заброшенный лагерь ИТК.
Выкорчеванный зебристый шлагбаум на повергнутой половинке цельнометаллических ворот. Останки ограды из колючки. Обрушенные досчатые стророжевые вышки. Пяток деревянных бараков с поободранной штукатуркой. Четыре кирпичных строения: оперативная часть (или как там ее), котельная, жилой домик, какой-то сарай. Вдали за отдельной колючкой саманный изолятор-карцер, тюрьма в тюрьме. Возле задней части ограды коллективный толчок амбарной архитектуры на пятьдесят, минимум, посадочных мест.
Лагерь рождения конца шестидесятых. Для мелких уголовников с небольшими сроками. Здесь геологоразведка обнаружила глины, содержащие алюминий. Хороший приварок для Ивановского Продукта. Свезли воришек и хулиганов на Исправление Трудом во Благо Родины. Но запасов сырья оказалось лишь на пару кастрюль. Начатый карьер стали использовать под мусорную яму. Колонистов пребросили на постройку того самого микрорайона. А потом переправили куда-то за горизонт.
Бараки передали на баланс Райцентра. Хотели открыть там школу-интернат, да сообразили, что, вроде, как-то неудобно будущих строителей Развитого Социализма и Коммунизма на каторжных руинах пестовать!
В жилой домик поселили колченогого старичка с женой и двумя великовозрастными сыновьями-оболтусами, не нашедшими места в сельском хозяйстве. Определили все семейство в сторожа, охранять бараки от набегов и расхищения. Типа семейного подряда. Мизерность зарплаты старичок, Нагашбай, компенсировал сбытом «налево», особенно по ночам, половых досок, оконных рам, стекла, шифера нуждающимся в стройматериалах сельчанам. Не оптом, конечно. Помаленьку. Вроде бы и незаметно для редко заглядывающего сюда начальства. Пускал за небольшую мзду пожить вяких странников. Одно время, говорят, держал здесь пару пришлых девиц, пользовавшихся определенным спросом местного молодняка.
Так что Райисполком, наверняка без особых возражений, передаст лагерь на наш баланс. Особенно при некотором нажиме Москвы.
Увлекательное занятие – воссоздавать в своем воображении из пепла и бардака дивные черты будущего учреждения Союзного значения!
Бродим по территории. Заскакиваем через пустые оконные проемы внутрь бараков, двери которых для порядку заколочены досками.
Большая часть стекол побита или вынута. Рамы, как и годами высушенные половицы, перешли к новым владельцам. Крыши, лишенные отдельных листов шифера, смотрятся почти шахматной доской.
Внутри бараков – выморочность запустения. Железные скелеты двухярусных нар. На полу непотребые клочки бумаги, грязные тряпки, заскорузлые рыжие башмаки. Битые склянки. Все под слоем многолетней пыли и песка. Это жилые бараки.
С треском сорвалась с балки пара диких сизых голубей и заметалась под потолком, не дагадываясь спуститься чуть пониже и выпорхнуть через пустые глазницы окон.
Не лучше и в «административном здании». Отсеки с табличками: «Обувная», «Починка одежды», «Слесарная» с останками верстаков, колодок, табуретов. В прачечной здоровенные зеленые барабаны стиральных машин, искореженных и поржавевших.
Перед бараком «культурно-массовая зона». Пара замусоренных газончиков с давно высохшими насаждениями. «Аллея космонавтов» - на бетонных щитах их живописные портреты, выщербленные временем, как древнеримские фрески. С трудом узнаются, и то по кое-где сохранившимся надписям, героические образы Гагарина, Титова, Николаева, Терешковой. Местный Рембранд рисовал их, видимо, с натуры в момент приземления, так судорожно сведены и одутловаты их лики! Или это из-за печальной доли вдохновлять на трудовые подвиги зековскую братию.
Вперемежку с ними щиты с «Обязанностями заключенного ИТК» - явный плагиат из Нагорной Проповеди. Ну и, конечно, на наружной стене частично отколотое, но легко расшифровываемое традиционное « На с…ду с чистой с.вестью и … долго.»
Расчищать здесь, своими силами, - не менее полугода! Но ежели в межсезонье мобилизовать всех дератизаторов со Станции, из Отделения и временных, то можно и побыстрее. Два крайних барака разберем полностью. Деревянные блоки их стен с опилками внутри пойдут на перегородки для лаборатории, общежития, складов. Уцелевшие оконные рамы и двери на восстановление сгинувших. Так же и пригодный шифер с крыш.
Можно разобрать и половину еще одного барака. Оставить его часть с торца, где были два бокса для машин со смотровой ямой.
Ну а для конторы вполне подойдет кирпичная Оперативная часть (или как ее там). Четыре небольшие комнаты с линолиумными полами. Там, где здоровенный сейф с испорченным замком разместится кабинет Начальника Отделения. На подступах к нему – секретарская. Там в углу даже сломанная печатная машинка еще валяется. Смежная комната - под Отдел кадров и бухгалтерии. А самая большая – для совещаний и собраний. Будет все вполне прилично.
Под лабораторию пустим тот Администратиный барак. В нем уже есть несколько отсеков, которые можно приспособить для помещений, предусмотренных официальной схемой. Разгородим и недостающие. Здесь же выделим место для изолятора (с отдельным входом и выходом), для питомника лабораторных животных – белых мышей, морских свинок, для склада лабораторного инвентаря.
Во втором бараке развернем общежитие для командированных лабораторных групп со Станции или из Отделения. На сезоны исследования массового полевого материала. Каждому сотруднику – одтельную комнату с мебелью. Сделаем кухню-столовую с баллонным газом. Оборудуем склад для имущества эпидотрядов. Незачем его мотать за сотни километров!
Электричество у сторожа есть, сохранилось с прежних времен. Проводка старенькая, жухлая. Обновим, проведем в лабораторию, в общежитие, на склады. Поставим холодильники, стиральные машины, кондиционеры, телевизоры. Еще лучше, чем у железнодорожников получится!
В поселке – действующий аэропорт. Там постоянно дислоцируется отряд АН-2. Но способен принимать и пассажирские самолеты. Телефонная станция с междугородней связью. Можно будет междугороднюю линию подвести к конторе Отделения. Райцентр с культурной зоной связан асфальтом. Да и до железной дороги километров шестьдесят, не более.. Словом, лучшего места для Отделения не сыскать!
Пока собственные штаты будут минимальны. Начальник, он же врач. Еще один врач. Один-два лаборанта, санитарка, завхоз, он же завскладом. Пара шоферов ну и те Нагашбаевы-сторожа. Зарплата у них станет намного выше. Согласятся, хотя лишатся «левого» приварка.
Проблема с отоплением. Зимой-то здесь до минус тридцати бывает.
В действовавшем лагере было центральное отопление от собственной котельной. В бараках сохранились водяные батареи, кое-где отломанные вместе с трубами.
Котлы, работавшие на дровах, явно не в порядке: топки завалены мусором, сломаны колосники, свинчены монометры, дымоход требует основательной прочистки. Нужен капитальный ремонт. Кстати, потребуются истопники, хотя бы сезонные.
Из Райцентра проложен водопровод. Но он весь проржавел, забит песком. Зато во дворе две цистерны. Одна здоровенная, кубометров на двадцать. Полукруглая с плоским дном и продырявленными боками. Дыры можно заварить. Или к одной из них приварить трубу, поставить цистерну на постамент рядом с лабораторией и соорудить этакий собственный водопровод. Зимой, правда, он замерзнет, но что-нибудь придумаем.
Трехтонная цистерна на насыпи возле каменного сарая. Там явно была баня. Сохранилась самодельная печь из двух бочек: одна - топка, другая, на ней, водогрейная, с краном. Холодную воду, видать, черпали из отдельной бочки. За раз там можно было помыться дюжине-другой. Баню нужно сохранить и для нас.
Для подвоза воды из Райцентра придется держать трехтонную цистерну-прицеп.
Любопытно взглянуть на карцер. Комнатушка для дежурного. Решетчатые двери в две камеры с крохотными окошками-вентиляторами под самым потолком. Узилище удивительно чистое, без мусора. На саманных стенах выцарапаны полуграмотные надписи, типа «Праснись ильич взглени», «Былаты сфиксаю када тебя я стретил»…
Здесь можно соорудить бензохранилище. И колючку не надо снимать, даже еще и нарастить, чтобы кто посторонний не зарился на дармовщинку. А с общей ограды ее снять к черту, чтобы не напоминала. Забор сделать из сетки Рабитца. Ее потребуется с полкилометра, не меньше.
Ну и наконец - толчок снести к чертям собачьим, чтобы и духу он него не осталось. Возвести цивилизованные кабины «М» и «Ж».
В общем, дел дополна. Но это все лишь текущий ремонт. Главное - есть капитальная основа.
Кира Алексеевна того же мнения.
«Ничего, конечно, не обещаю, но попробую убедить высшее начальство. Я Иванову тоже подбросила эту идею. Он - за. Понимает, что чума страшна не только в окрестностях города, но и на дальних подступах. Черт те откуда ее могут в Торткудук затащить. Обещал, если что, помочь со стройматериалами и самими строителями. Правда, этой разрухи он не видел. Но слово свое, кажется, держать умеет. Я вас попрошу побыстрее сделать смету на ремонт. Предусмотрите сначала только самое необходимое. С финансами, сами знаете, туговато. Главное Отделение узаконить, определить штаты, вставить в план обеспечения. Кстати, как с кадрами?»
«Здесь есть один толковый парнишка, эпидемиолог Районной санстанции. Он давно с нами сотрудничает и непрочь перебраться под наше крыло. Пройдет курсы, станет начальником. В этом году прибывают в Райцентр молодые врачи-выпускники, тоже местные. Из них одного-то приличного уж можно будет подобрать. Пару лаборанток переманим из Районной больницы. Ну а с техперсоналом проблем тем более не предвидится. В санитарки, в завсклады любой пойдет. И безработные шоферы здесь есть. Притом хорошие, знающие пески, как свои пять пальцев. Главное, все они райцентровские, жильем обеспечены и к местным условиям привыкшие».
«Ну, добро. Сделайте, что я прошу, побыстрее. И вот еще что. Иванов поднял бучу, просит провести истребление грызунов и блох вокруг города в радиусе, как минимум, в двадцать километров!
Я ему растолковала, что это около ста тридцати тысяч гектаров. На изготовление отравленной приманки для грызунов на такой площади потребуется, как минимум, сто тонн пшеницы или овса, до двадцати тонн хлопкового масла и такое же количество фосфида цинка. А для дезинсекции нор песчанок не менее двадцати тонн дустов ДДТ или гексохлорана. Таких запасов в области нет. Кроме всего, при высокой численности грызунов, которая сейчас в пустыне, отработанные массивы могут вскоре заселиться песчанками с соседних участков. Так что толку будет мало. К тому же, еще прошлой осенью Торткудукский ОПД обработал окрестности города в радиусе до километра. Эффект хороший, наши проверяли недавно. Он понял. Мы с ним договорились, что проведем только истребление блох на части территории, в сторону артезианских скважин, куда, несмотря на запреты, все же заглядывают горожане. Это примерно десять тысяч га.
Хаким Масудович, вы же свою истреббригаду выставляете? Когда она прибудет?»
«Должна подъехать сегодня к вечеру или завтра утром. Тогда мы с того участка и начнем»
«Егор Нафталович, вас попрошу взять под контроль эту работу. Кстати, чтобы вам не гонять туда-сюда свою машину, используйте пассажирский поезд. Он ежедневно приходит в Торткудук. Я с Сухарником договорилась: он даст распоряжение бригадирам поездов и проводникам вагона номер пять возить наших представителей в служебном купе бесплатно».
