|
|
|
Реклама
|
Чернотелка 
Так вот откуда странная любовь нашей чернотелки к водным процедурам! В ее теле обосновался враг, круглый червь. Он забрался в него или яичком, или крохотной личинкой, вырос, стал взрослым и теперь извратил инстинкты своего прокормителя, заставил его отправиться из пустыни в тугай на поиски воды, в которую он обязательно должен попасть. Подобных червей нередко можно увидеть в пресной проточной воде. В народе их за сходство с волосом называют «волосатиком». Такое же название дали и ученые. Когда-то в народе верили, будто это конский волос попал в воду, ожил и превратился в такого червя. Червь относится к семейству гордиацеа. Представители семейства паразитируют в насекомых. Для дальнейшего развития выросший и ставший взрослым червь должен попасть в воду. Здесь он откладывает яички. Личинки, выйдя из яичек, внедряются в тело водных насекомых. Затем развитие происходит лишь в том случае, если это насекомое будет съедено каким-либо сухопутным насекомым. Наша чернотелка могла заразиться, съев поденку или ветвистоусого комарика. После брачного лёта их занесло в пустыню из поймы реки. Но это только одни предположения. У многих паразитических червей очень сложный круг развития, со сменой хозяев, порядок которого всегда строго однообразен. К своим жертвам паразит приспособился в течение многих тысячелетий, и всякое отступление от принятых традиций грозит гибелью. Ученым нелегко распутывать секреты подобных паразитических черней, у многих из них не раскрыт этот заколдованный круг. Интересно, что будет дальше с нашим пленником, послушно исполняющим волю и незримые приказы червя. Я боюсь потерять и червя, и чернотелку — их легко может унести течение — и поэтому сажаю обоих в кастрюлю с водой. Теперь на биваке можно спокойно наблюдать за ходом трагедии. Но с червем происходит что-то неладное. Может быть, алюминиевая кастрюлька ему не по душе — в ней нет течения воды, или еще чеголибо не хватает до естественной обстановки, запрограммированной предками в его примитивных нервных клетках. Он не желает выползать из тела жука. Чернотелка же не намерена прощаться с водой. Нарушив золотое правило нейтралитета натуралиста наблюдателя, осторожно, схватив пальцами жука, я другой рукой пытаюсь извлечь глисту. Ее холодное извивающееся тело внушает отвращение. Но она держится на редкость прочно. Придется оставить попытки оказания помощи страдающему насекомому и смотреть, что будет дальше. Проходит полчаса. Надоело сидеть возле кастрюльки, но я жду конца, он должен наступить. И, будто вознаграждая мое терпение, извиваясь во все стороны, червь начинает энергично выбираться из своего живого домика. Давно пора! Вот он уже стал около десяти сантиметров длины, набрал и все двадцать. Да какой же он длинный: показалось еще пять сантиметров. Наконец круглый червь отцепился, плавает в воде, как пружина, сворачивается спиралью, разворачивается, энергично, быстро, будто кудато страшно торопится. Ему, видимо, полагается поскорее уйти с места трагедии, оставить одного своего хозяина. Вдруг он или кто-нибудь другой вздумает с ним расквитаться! Но бедная чернотелка! Она лежит в воде кверху ногами, недвижима, беспомощна, может быть, даже мертва. Я вытаскиваю ее из кастрюльки, кладу на пенек. Едва заметное дрожание усиков говорит о том, что жизнь еще теплится в ее теле. Вскоре жук начинает размахивать ногами, затем движения его становятся еще более быстрыми. Но стоять на ногах не может. Еще бы! Вон какая махина вышла из его тела. Проходит еще немного времени, и жук, хотя и шатаясь, но уже стоит на ногах, чистит усики и слабой походкой пытается уползти от страшного места. Глисту я запихал в пробирку со спиртом, а жука устроил в просторную баночку. Он энергичен, и будто ничто не говорит о происшедшей с ним трагедии. Но на следующийдень жук мертв. Едва я притрагиваюсь к нему, как от его тела отваливаются голова, усики, ноги. Служение врагу не прошло даром! Вечером я выбираюсь из тугаев на равнину. С нее видна вся большая Сюгатинская равнина. Солнце быстро клонилось к горизонту, косые его лучи четко обрисовали ложбинки и холмики. Пустыня, вначале желтая, стала оранжевой, потом посинела. Ветер затих, и тишина повисла над землей. В это время с гор надо мной пролетел орел могильник. Он круто снизился, сел на вершину горы над самой равниной и застыл как изваяние, как будто он смотрел на равнину, на солнце, постепенно уходящее за горы, на большую пустыню, а меня не замечал, ни разу не обернулся в мою сторону. Солнце скрылось. Потемнела равнина. Только вершины далеких гор еще золотились от его лучей. Но вот и они погасли. Загорелась первая звезда. И тогда орел взмахнул крыльями, тяжело поднялся в воздух и полетел обратно. |
Реклама
"> |