В пустынях Казахстана. Сорбулак

В одном месте я увидел старательно работающую самочку бегунка. После брачного полета она обосновалась на голом берегу вдали от опасности. Здесь, вырыв норку, заботливая мать вырастит своих первых дочерей помощниц и, возможно, если судьба ей будет благоприятствовать, положит начало новому муравейнику. Как и прежде, поразило на Сорбулаке обилие трупиков навозников громадных гамалокопров, скарабеев и других, поменьше размерами. Жуки гибли, влипая в жидкий солончак. Что влекло сюда этих крупных и сильных насекомых?

Вдали от Сорбулака в степи среди яркой зелени виднелась красная полоска цветущего мака. А далее за ней сверкал большой ярко - голубой залив или озерко. Я уже целых полчаса бреду к голубой полоске по степи (пустыней сейчас нельзя назвать эту землю), а она все еще далеко. Кое-где шевелится трава. Среди растений неторопливо ковыляют степные черепахи. Они подолгу всматриваются в меня, моргая маленькими подслеповатыми глазками, затем втягивают голову и ноги под панцирь, пряча свое тело под надежную защиту прочного бункера.

Среди сизой полыни видны скопления больших серо-голубых, в изящных полосочках и пятнышках гусениц походного шелкопряда. Их дружные семейки, братья и сестры, вышедшие из яйцекладки матери, все не расстались друг с другом, путешествуют походным строем. На ночлег и на время линьки гусеницы собираются плотным клубком. Но вскоре они разбредутся и превратятся в куколок, из которых через сколько дней вылетят бабочки. Возле небольшой татарской лебеды три муравья-бегунка деловито роют землю вокруг стебля. Осторожно я отгоняю одного за другим, но они с завидным упорством возвращаются обратно и вновь принимаются за прерванную работу. Может быть, в этом месте случайно завалило землей их товарища, и он, оказавшись в беспомощном положении, подает сигналы, просит их о помощи? Такое у бегунков я наблюдал не раз. Но земля в этом месте чиста, плотна и крепка. Тогда принимаюсь за раскопку и я. Вскоре добираюсь до корня и вижу на нем маленьких розовых личинок червеца. Так вот почему муравьи копали землю! Они пробивались к дойным коровушкам. Но как они почуяли их через слой земли толщиной в несколько сантиметров? Или, может быть, червецы сами подали сигнал: мол, мы здесь, ждем вас, вашей защиты и очень давно приготовили сладкое угощение!

Голубая полоска уже близка, и я начинаю догадываться, что это такое, но мое внимание неожиданно отвлекает изрытая ямами земля. Тут дикие cвиньи основательно взрыхлили землю в поисках кореньев. Две крупные cвиньи и пять подсвинков оставили на солончаке отпечатки крупных копыт и «коготков». Где же такие большие и заметные звери скрываются на день? Вокруг гладкая, слегка всхолмленная пустыня, и нет на ней ни зарослей густых высоких трав, ни кустов, ни деревьев. Голубая полоска встретила меня густым ароматом нектара. Это цвели изящные и скромные незабудки, и было их так много, будто кусочек неба опустился на землю. Незаметно пролетел день. Солнце уходит за холмы, розовое небо постепенно темнеет. Еще гуще синеет далекий хребет Заилийского Алатау. Теперь его белые вершины, покрытые ледниками, стали розовыми, потом побагровели и внезапно потухли.

Пробудились жнецы, вышли из гнезда и полились черными ручейками по тропиночке за поспевшими зернами трав. В то время, когда сборщики урожая трудятся наверху, в темных камерах работают лущильщики зерна, освобождая их от оболочки. Носильщики отбросов выволакивают длинные чешуйки зерен пустынного злака и бросают их тут же на холмике вокруг входа. Некоторые из них волокут чешуйки далеко от гнезда по тропинке сборщиков до самой плантации, где происходит жатва, и там, покрутившись, бросают ношу. Кто они, такие несмышленые, и зачем так далеко несут на себе никчемный груз? Сборщики урожая, намерившись выбросить наружу шелуху зерна, понесли ее по привычному и изведанному пути на место жатвы. Привычка, говорят, вторая натура, и отказаться от нее нелегко не только муравьям. В наступивших сумерках раздались далекие трубные крики журавлей.

Ночью меня разбудил хриплый крик лисицы. Очевидно, животное выражало таким образом свое недовольство появлением человека. Восточный ветер принес со стороны Сорбулака густой запах сероводорода. Дышать стало тяжело и неприятно. К счастью, восточный ветер вскоре пересилил западный — чистый, свежий, ароматный, пахнущий полынью. Запах сероводорода навел меня на мысль о том, что, может быть, обманутые им, и летели к Сорбулаку гамалокопры, скарабеи и другие навозники. Когда под знойным солнцем выгорает пустыня, а скот угоняют на летние пастбища далеко в горы, они, бедные, голодая, летели сюда, уловив этот предательский запах, отдаленно напоминавший их исконную добычу — навоз.